Алексей Маслов: «Разворот на Восток надо произвести в своём сознании»

Алексей Александрович, давно были у нас в последний раз? Город меняется?

Я довольно часто бываю во Владивостоке. Не пропускаю самое большое событие — Восточный экономический форум. ВЭФ — это совершенно другой Владивосток, город становится не похож сам на себя, превращается в столицу сделок и переговоров — если не мировую, то региональную уж точно.

А вообще, конечно, Владивосток очень заметно преображается: программы, нацеленные на развитие Дальнего Востока, дают о себе знать. Одно дело, когда смотришь на цифры на бумаге: не впечатляет. А когда видишь, что строятся новые кварталы!

Мы здесь уже много лет слышим выражение «разворот на Восток». За ним стоит очень много: от «дальневосточного гектара» до строительства новой портовой инфраструктуры. Но в глобальном, философском смысле, случился ли этот разворот? Верят ли в него москвичи? Он им нужен вообще?

К сожалению, и здесь вы очень правильно поставили вопрос, разворот на Восток — это не вопрос экономики, каких-то отдельно взятых проектов. Всё это вторично. Первично — разворот надо произвести в своём сознании. Понять, что Россия продолжается далеко за Уральскими горами, разобраться в российской экономике, укладах — это всё лежит на Востоке. На мой взгляд, вот этого психологического разворота ещё не произошло. Очень многие надеются, что через какое-то время всё наладится, Россия опять будет ориентирована на западные рынки. Но — нравится нам это или нет — этого не произойдет в ближайшее время.

Психологически весь российский бизнес был ориентирован на Запад. Многие обучались на Западе, по западным образцам экономики. То есть, психология остается западной. Не скажу, что это плохо, это просто констатация факта. Давайте мы себя спросим, много ли людей понимают, как работать с Китаем, Малайзией, Индонезией, Индией и другими странами Юго-Восточной Азии? Единицы! А для того чтобы завести сюда капитал из азиатских стран, надо понимать, как у них устроено деловое мышление, как, о чём с ними вести переговоры.

И ещё один важный момент. Пока мы видим, что очень многие бизнесмены из европейской части России больше думают о том, чтобы вложить свои деньги в Китае, чем на российском Дальнем Востоке. Казалось бы, созданы действительно уникальные условия: ТОРы, дальневосточный гектар, кредиты для бизнеса — гигантский список! И, когда я говорю со многими крупными российскими бизнесменами, я вдруг понимаю, что они этим никогда не интересовались. Они думают, что разворот заключается в том, что, забрав капитал с Запада, нужно поместить его куда-то на Восток. Главный вопрос у многих заключается в том, куда выгоднее: в Китай, Малайзию или, скажем, в Индию? А куда-нибудь в районы Приморского края, Дальнего Востока? У многих такого вопроса даже не возникает. И здесь, на мой взгляд, кроется провал пропаганды. Потому что меры хороши тогда, когда каждый о них думает и говорит. Я напомню, что до сих пор почти каждый думает, что Китай — это самая дешевая страна, что туда надо быстрее вкладывать деньги. Но, когда мы сталкиваемся с реальностью, оказывается, что всё не так. Откуда этот постулат взялся? Китай прекрасно поставил свою пропаганду, объяснил всему миру, насколько выгодно и хорошо с ним работать. Вот наша проблема: не только в экономике, а в том, что, принимая очень хорошие меры, мы забываем всем их разжевать. А нужно из каждого утюга кричать, как хорошо и выгодно работать на Дальнем Востоке.

Именно этим объясняется китайское экономическое чудо? Неужели всё сделала пропаганда?

Нет никакого чуда. Это грамотная политика, которая не менялась на протяжении 40 лет, детали которой постоянно совершенствовались. Китай хорош не тем, что он знает какой-то секрет, а тем, что, видя проблему, он очень быстро ее решает. Гигантский Китай на деле оказался более гибким, чем многие другие страны.

Первое — это, конечно, знаменитый лозунг Дэн Сяопина: «Рынок в обмен на технологии». Если вы туда хотите завести свой бизнес, вы должны обязательно принести свои технологии. И не просто открывать заводы, как Фольксваген или Сименс, например, а обучить их персонал. Многие иностранцы возмущались: «Как же так! Китай всё время требует технологий». Но за счет этой политики за последние 20-30 лет появилось новое поколение китайских промышленных дизайнеров, технологов. Откуда взялся этот гигантский китайский рынок автомобилей, который сейчас обрушивается на Россию? Это те самые люди, которые учились в западных колледжах на территории Китая. Китай сумел воспользоваться мировым рынком, подготовив свое поколение экономистов, менеджеров, преподавателей, биотехнологов и так далее.

А китайский автопром с нами надолго?

Возможно, я вас расстрою. Он на всю жизнь. Потому что никакой альтернативы в России пока нет. В чëм разница автопрома китайского и российского? У нас были заводы практически всех западных и японских марок. Но мы почему-то не переняли опыт организации автопрома. Как только эти компании ушли, наш автопром рухнул. Китайцы, наоборот, всё время пользовались этим опытом. Они создали свои заводы: сейчас в Китае 140 автокомпаний! Вы из наших вряд ли вспомните что-то кроме ВАЗ и парочки других. А Китай может предложить любую линию — от очень дешёвой до очень дорогой. Если мы не создадим свою альтернативу (а очевидно, что мы сейчас не можем её создать, а можем только повышать пошлины ввозные, чтобы затормозить процесс), китайский автопром будет нормативом жизни для любого россиянина в течение ближайших лет.

Понятно, пересаживаемся все на китайские авто. Кстати, не очень хорошие о них отзывы…

Всё зависит от марок… Сегодня большинство россиян не понимают, чем одна марка китайская отличается от другой. На Западе и у японцев всегда было очень просто — была средняя линейка автомобилей, высшая линейка, в каждой линейке были свои подлинейки. Вам любой автолюбитель мог перечислить линейки «Мерседеса», «БМВ», «Тойоты». А китайский автопром сумбурный, странный. Но, в конце концов, россияне поймут, что к чему. Самое главное, китайцы тоже пытаются ориентироваться на российский рынок. Сейчас будет стабилизация цен, где-то они понизятся, выйдут марки серьезные на российский рынок, уйдут, наоборот, компании, которые предлагают собирать машины, как конструктор лего. Пять лет приблизительно на это уйдет. В итоге 92-95% российского рынка будет представлено китайским автопромом.

Еще один важный момент, который надо у Китая перенимать. Несмотря на весь свой консерватизм и пятитысячелетнюю историю, они не пытаются найти спасение в прошлом, развернуться назад. Китай ценит свою историю, но говорит: только инновации, причем устремленные на пятьдесят–сто лет вперед. Очень многие элементы этих инноваций: искусственный интеллект, квантовые вычисления, дополненная реальность — сегодня есть даже на уровне бытового сознания. В Китае каждый пожилой человек, казалось бы, далекий от технологий, активно пользуется искусственным интеллектом в своем телефоне. Это как раз то, что позволяет поддерживать китайское чудо: огромное количество инфраструктурных инноваций в области технологий, медицины, образования, которые работают лет на 20–30 вперёд. Сравните с Россией. Мы об инновациях только говорим. Любой план у нас составляется только на три-пять лет, а там уж как получится.

Как на Китай повлияла пандемия? Изменился ли он в глобальном смысле?

Китай допандемийный и Китай нынешний — это две разные страны, две разные психологии. Шок, который испытало китайское население, не из-за пандемии, а из-за мер, которые были приняты, значительно сильнее, чем у россиян или других народов. Потому что Китай впервые споткнулся. Его развитие — очень быстрое, очень эффективное, которым Китай гордился, — оказалось под угрозой. Китай устроен удивительно: с одной стороны, очень мудрая страна, с другой — меркантильная. Всегда что-то должно продаваться, покупаться. Это движение товаров, услуг — основа их обыденной психологии. И, когда больше чем на год объявили локдаун (это была первая страна, которая вошла в пандемию, и последняя, которая из нее вышла), это очень серьезно ударило по психологии населения. Сейчас люди там стали рациональнее относиться к деньгам, услугам — а вдруг ещё раз такой шок!

После отмены локдауна в 2021 году мы увидели заметный взлет ВВП Китая: более 8%. Просто люди соскучились по покупкам, походам в рестораны. Все подумали: «О! Китай ожил! Вытянет теперь за собой всю азиатскую экономику». А на следующий, 2022 год, было самое серьезное падение китайской экономики. И тогда китайские власти поняли, что психологическое ощущение не измеряется ВВП. Мы не можем измерить в цифрах всю грусть, которая есть сегодня в Китае. Многие, конечно, обрадовались: «Мы же говорили, что Китай когда-то затормозится, остановится в своем росте». Но, во-первых, тут радоваться нечему, потому что китайская экономика во многом связана с российской, дальневосточной экономикой. Если что-то случается в Китае с товарами, услугами, юанем, то это сразу отражается на российской экономике в целом и на дальневосточной, в частности. И, хотя Китай в 2023 году сумел выйти на уровень роста более 5%, о чём многие страны могут только мечтать, он просел по сравнению с тем, как развивался раньше. Многие американские компании ушли из Китая, в том числе инвестиционные.

А можно уточнить, какие именно?

Например, ушла такая крупная компания, как «Блэк Стоун» — это был крупнейший инвестиционный партнер Китая. Почему важны инвестиционные компании? Они собирают деньги с разных крупных и мелких компаний в США, Европе, и уже выходят на Китай, покупая и продавая. Они заставляли китайскую экономику во многом функционировать как международную. Они ушли по многим причинам: последствия локдауна, страшилки о том, что якобы Китай вот-вот начнет войну с Тайванем (многие западные бизнесмены этого боятся). Их уход — это, конечно, для Китая плохо, но зато освободилось место для российских инвестфондов. И сейчас я вижу, что многие крупные российские компании начали значительно быстрее реагировать на изменения на китайском рынке. И пришли туда со значительно более серьезными предложениями, чем раньше. Но факт остается фактом: после локдауна Китай стал более унылым. Другого определения не подберешь.

Что ждёт российско-китайские отношения в ближайшей перспективе?

Российско-китайские перспективы во многом зависят от того, как сейчас строится мировая политика и экономика. То, что мир стал менее единым и более конфликтным — не только в области каких-то военных операций, но, прежде всего, в области экономики — сильно отражается на России, Китае и наших отношениях. Китай долгое время предполагал: что бы ни происходило в политике с США, Японией, Европой, экономика всегда будет побеждать. Это знаменитое китайское выражение: «Пускай в политике будет прохладно, в экономике будет горячо». Но оказалось, что это не так. Оказалось, что давление, которое оказывается на Китай, нацелено не на отдельные секторы (например, когда давят на технологичные гиганты Китая — компанию «Хуавэй» или «Леново»), а в общем на то, чтобы Китай никогда не смог занять в мире лидирующую позицию в области инфраструктуры и технологий, чтобы страна оставалась большой мировой фабрикой, обслуживала другие экономики.

Сейчас мы начинаем понимать, что Россия и Китай должны сближаться не на уровне просто увеличения товарооборота — он будет увеличиваться, естественно, — а на уровне понимания, как мы можем совместно обустраивать новый контур глобального мира. Китай сегодня переживает целый ряд стрессов — и внешних, и внутренних. И когда спрашивают, зачем вообще Китаю Россия, ведь китайская экономика сравнительно в 10 раз больше, население больше… Ведь, по логике вещей, США выгоднее — с ними торговля у Китая в три-четыре раза больше, чем с Россией. Но интересна Китаю именно Россия, потому что она — единственная страна, которая целиком и полностью разделяет идеологию и поддерживает многие инициативы Китая. Мы активно работаем в Совете безопасности ООН. Если не будет России, Китай останется один на один с США. А китайская концепция предусматривает равносторонний треугольник «Россия – Китай – США». Поэтому на ближайшие пять–семь лет Россия останется стратегическим партнером Китая. Энергетическим партнером, потому что пока Китай не может себя обеспечить энергоресурсами (безусловно, будет соревнование между Россией и Саудовской Аравией за китайские нефтяные рынки). Крупнейшим поставщиком дерева и изделий из него. Россия будет активно увеличивать поставки агропродукции в Китай.

Но надо понимать, что из-за изменения внутренней политики наши ближайшие соседи — Харбин, провинция Хэйлундзян — будут не так актуальны для Китая, потому что идёт огромный отток населения из китайского северо-востока внутрь страны. И те регионы, которые всегда контактировали с российским Дальним Востоком, уже сегодня оказываются в застое, в серьезном торможении. Поэтому Россия должна идти дальше, в центр Китая. Вот это как раз средняя перспектива на 10 лет. Не просто торговать с Китаем, а входить в Китай, открывать наши предприятия, инвестировать. Сегодня у нас профицит торговли — продаем больше, чем покупаем, у нас образуется большая масса юаней. Мы можем покупать на эти юани предприятия для российских потребителей.

Конечно же, очень много зависит от грамотности выстраивания российской политики по отношению к Китаю и китайской по отношению к России. Ведь Китай тоже опасается неких конъюнктурных соображений. Меня часто спрашивают китайские коллеги: «Разворот на Восток — это навсегда или на какое-то время?» Китайцы на самом деле боятся, что маятник может качнуться обратно. Китайцы видят, что те же самые российские эксперты, которые долгое время пропагандировали развитие отношений с Западом, теперь говорят о том, что надо развернуться на Восток. В китайском сознании такого быть не может. Поэтому для укрепления отношений нам надо приводить новую группу экспертов и аналитиков. И эти эксперты должны быть не конъюнктурными ребятами, а теми, кто понимает, что с Китаем нам жить в ближайшие годы. Это одна из самых протяженных границ России. И у Китая самая протяженная граница — с нами. Поэтому нам от Китая никуда не деться.

Какие советы вы бы дали приморскому бизнесу, который работает с нашими соседями?

Во-первых, надо хорошо понимать, что китайский рынок не просто изменился, он меняется и будет меняться очень динамично. Например, поощрительные меры на территории Китая принимаются раз в две–три недели! Что делают грамотные зарубежные бизнесмены? Они смотрят списки, которые публикуются на сайте Министерства промышленности Китая, и говорят: «О! Вот здесь открылась маленькая промышленная зона. Надо туда быстро бежать, потому что лет на пять мы получим обнуление по налогам». Надо оперативно отслеживать ситуацию. То, что вы читали о Китае ещё три–четыре месяца назад, забудьте. Надо читать заново!

Во-вторых, надо хорошо понимать, что приграничная торговля старого образца, — когда кто-то закупал товары в Китае, вёз в Россию, или, наоборот, из России в Китай, — изживает себя. Надо выходить на китайские электронные торговые площадки. Это и крупные «Джи Ди» и «Тао-Бао», и более мелкие — их десятки. Нам не надо постоянно гонять товар туда-сюда, потому что можно заранее принимать заказы. Если вы хотите, чтобы о вашей продукции, — неважно, это мебель или продукты питания, — знали в Китае, вам надо выходить и активно работать в китайских социальных сетях. Их десятки, и появляются новые. И всё продвижение товара идет не как раньше через дистрибьютора, а через блогеров. Лайф-стрим сейчас в Китае в области бизнеса играет главнейшую роль. Вы можете потратить от каких-то сотен до миллионов долларов на продвижение, и взлет продукции будет огромный. Изучайте, как по-настоящему устроен рынок.

В-третьих, если речь идет не о малом и среднем бизнесе, а о среднем и крупном, конечно же, надо открывать свой бизнес внутри Китая. Раньше было достаточно того, что вы заключили договор и торгуете, ездите друг к другу. Сегодня это уже не пройдет. Сегодня нужно держать свою штаб-квартиру, представительство, компанию, через которую действуете. Тогда ваше предприятие может получать от китайских банков дешевые кредиты. Сегодня они, например (на момент, как мы с вами говорим) — 2,5 – 3%. Это очень выгодно. Но надо понять, как это всё работает. И поэтому последний, он же самый первый совет: постоянно изучайте реалии китайского бизнеса! Не опирайтесь только на свой личный опыт. Потому что ваш опыт всегда очень частичный. У человека, который десятилетиями торговал текстилем из Китая или, наоборот, продавал мебельные плиты в Китай, есть опыт только в этой области. Смотрите более широко! Не бойтесь приглашать консультантов, заказывать экспертизы. Сегодня ни одна серьезная компания не заходит в Китай без мониторинга китайского рынка, без изучения тенденций. У нас сейчас появилась значительно большая возможность глубже зайти в Китай из-за ухода западных компаний. Поэтому, если мы не воспользуемся этим окном в течение года, я полагаю, всё вернётся на круги своя, и вместо россиян и американцев, придут, например, малайцы или другие коллеги из Юго-Восточной Азии. А бизнес – это всегда использование возможностей.

текст: Мария Стеблянко

Алексей Александрович Маслов

Институт стран Азии и Африки МГУ имени М.В.Ломоносова

г. Москва, ул. Моховая, д. 1, стр. 11

тел.: 8 (495) 629-43-49

Перейти в Telegram Алексея Маслова